Весна, первая жара. В автобус набилось довольно много народа. Несмотря на духоту, лица у окружающих счастливые, мечтающие, ждущие чего-то нового и светлого! Все довольно милы и обходительны. Я веду какой-то спор с моим вредным, несговорчивым другом. Одним словом всё идеально! Никто даже и подумать не может, что недоволен один единственный человек на весь салон…водитель. На лице нарисован портрет человека озабоченного серьёзными думами, его не радует ничего и явно напрягает довольная масса позади него. На ближайшем светофоре автобус останавливается, рядом пристраивается точно такой же автобус. В обоих открыты окна, поэтому водители могут позволить себе перекинуться парой фраз… естественно оба орут, чтобы услышать друг друга, т.е. все являются невольными слушателями этой беседы… - Здорово, Петрович! - Здорово! – угрюмо ответил водитель нашего лайнера. - Петрович!!! Карбюратор у нас пиздой накрылся!!!...-следует лирическая пауза, достойная премии -…вот что я тебе скажу… Петрович многозначительно кивнул, ничего не ответив, и тронулся. Трогательность интонаций, задела меня до глубины души. Эта матерная интеллигентность, которой наверняка не замечают сами водители, всегда застаёт врасплох. Эта искренность и чистота переживаний за карбюратор не может оставить безразличным. Я почувствовал, что мне эта хренота так же важна, как и им, насколько я понимаю и сочувствую их горю. Фраза сама по себе цельна, и если из неё выкинуть хоть одно слово – это будет совсем не то. Слова “Вот что я тебе скажу” были произнесены настолько по-братски и от души, насколько это было возможно. Это можно сравнить с джазовыми импровизациями, словесные шахматы в некотором роде. Когда я учился в классе 3-ем, наша классная руководительница Любовь Александровна рассказывала нам про вред мата и его разлагающие свойства. Потом, подумав, рассказала про своего друга, который очень культурен и воспитан, что, тем не менее, не мешает ему вставлять в речь матерные слова, но делает он это так, что это действительно красит его речь. Тогда я, естественно, этого не понял и начал материться как сапожник. Хотя в голове всегда помнил про её рассказ. Такие как Петрович и ему подобные люди дают осознать красоту этого фольклорного явления. Самое интересное, что практически все они относятся к одной возрастной группе. От молодых редко можно услышать что-то подобное. Жалко если это не наследственное, а мужики эти остались последними из могикан. 1 Лет в 14 я имел удовольствие работать на стройке бассейна для аквапарка. Тогда, наверное, я и столкнулся впервые с этой культурой. Я попал в бригаду из 3-х мужиков. Самого старшего звали Палыч. Ему было за 70 и пил он больше всех, видно вследствие своего 60-тилетнего опыта. Палыч был электриком, т.е. сидел сутками у переносного генератора, примерно его ровесника. Просыпался Палыч на обед и в конце рабочего дня, чтобы выпить. Матерился он, как и пил, много, но красиво. У него была ещё жива жена, на которую он, по привычке жаловался, а она его, по привычке, пилила. Сын погиб в Чечне, сам Палыч перенёс 2 инфаркта. Часто плакал, после 100 граммов, вспоминал как по молодости мял жену на сеновале и ездил с сыном на рыбалку. Саньку было лет наверное 40, точно не скажу. Он был плотником. Выпивал перед работой, в обед и после рабочего дня на пару с Палычем. В день они выдували 2-3 бутылки водки на 2-их. В отличие от нашего электрика Санёк выглядел довольно неплохо. Всегда был опрятен и на ногах. У него была 3-хлетняя дочь и довольно красивая жена (как то раз заходил к нему домой). Саша знал свою обречённость на цирроз, но сделать ничего не мог. Бесконечно добрый, открытый человек, готовый на всё ради семьи и друзей. Пьянство, конечно, было его приговором. Главарём бригады был 65-ти летний Юрий Петрович, человек с самой яркой биографией. В детстве промотался по детским домам, активно занимался спортом, периодически работал над карманами честных советских граждан. Лет с 16-ти начал работать на стройках. Женился, добился квартиры. Дети у Петровича как то не выходили, что, может быть, и к лучшему. В начале 80-х Петрович сел вплоть до 1991 года. За что я так и не выяснил, он говорил, что за антисоветскую деятельность. Может быть это и правда. Выйдя из тюрьмы, он вернулся к жене. 3 года они прожили счастливо, затем она умерла. Потом был запой в самом серьёзном смысле, из которого его вывел Санёк. Удивительно, но факт. Саша смог вывести из тяжелейшего запоя своего друга, причём так, что Петрович не пил больше никогда, а себя не смог. Колоритная личность, от которой я постарался взять некоторые положительные качества. Первое место, в которое меня отвели в первый день, был храм, церковь, святая всех святых для моих коллег…Вагончик! Вагончик был отдушиной для всех и располагался рядом с объектом. Стены были плотно облеплены старыми плакатами с голыми красавицами. Обстановка была скромная, но по делу. Две деревянных лавки, стол и топчан в искусственно сделанной комнатёнке. Поэтому вырубиться после рабочего дня имел возможность лишь один человек, и это право принадлежало Палычу, периодически там ночующему. В вагончике все встречались перед рабочим днём, в обед и после рабочего дня. Мы с Петровичем ели, я периодически позволял себе пиво, а Палыч с Саньком плотно заправлялись водкой. За маленьким окошком располагалось кладбище разбитых мечт…горы бутылок. В 1-й раз войдя в вагончик, я увидел сквозь сигаретный дым 3 улыбающихся рожи. - Ну здорово, молодой! – сказал Санёк - Санёк, ты теперь не самый зелёный будешь!!! – заржал Палыч. - Как звать то, сынок? – подытожил Юрий Петрович - Артём – скромно ответил я. - Слушай, Артём, тут без бутылки то никак, ты уж сгоняй по-молодецки - Да как же, -говорю-, кто мне продаст то салажонку? -Не бздей давай! Вот тебе тридцатник, 3 рубля сдачи принесёшь. На оптовом рынке 17 ларёк, Скажи Палыч просил. Понял? -Чё непонятного-то? – говорю - Всё понятно, только вы с деньгами ничего не напутали? -Иди уже, кому говорят! Вот молодёжь, етить её в душу! Ну деваться некуда, пошёл. Жесть, думаю. 27 рублей!!! За идиота меня держат, наверняка хотят, чтоб я накинул. Недолго плутав, я нашёл приславутый ларёк №17. -Вам чего, молодой человек? – спросила продавщица с пропитым хитрым лицом. -Мне бы говорю водки бутылку за 27 рублей я от Палыча – сказал я всё это без пауз, как можно быстрее, чтобы не затягивать дурацкую ситуацию. -Новенький чтоль? Чёт больно молодой! Ну хер с тобой, на! – сказала, улыбаясь она, вручила мне бутылку водки и 3 рубля сдачи -Спасибо – буркнул я и убежал На пути обратно начал разглядывать сей сосуд. На бутылке была прилеплена сомнительная бумажка с большой надписью “Земная ось” и изображением самой Земли матушки снизу. Смеялся я до самого вагона. Скорость проведённой мной операции мужики оценили по достоинству, а, узнав, что я люблю карты, прониклись уважением. 2 В карты мы играли в любой свободный момент. Там я узнал, что играть в дурака надо до тех пор, пока не повесишь “на погоны” тузы. На второй же день мы разбились на команды, я был с Палычем. Чаще всего он спокойно относился к игре, но иногда мог вскипеть… -Эх, Артёмушка, бляха-муха, чему ж тебя в школе то учат?! Я смеялся и слал его на хер. Тут он расплывался в улыбке, и мы продолжали игру. Сейчас я часто вспоминаю это, и не могу представить, как я мог послать на хер 75-го летнего деда. Но тогда я чувствовал себя одним из них. Во время работы мне спуска не давали, я старательно засаживал занозы в руки выпиливая опалубку для бассейна, отшибал отбойником лишний бетон, несколько раз срывался с лестницы (шрамы до сих пор остались. Время от времени я посматриваю на эти шрамы, вспоминая то время). Работал я, может, не очень качественно, но, по крайней мере, старался. Мужики меня, во всяком случае, хвалили. Стоял август, и кто-нибудь частенько приносил арбузы. Как-то раз за арбузом послали меня. -Выбирать умеешь? – сурово спросил Петрович -Да умею вроде, звенеть должен -Петрович, давай я схожу – сказал Саня, явно не доверяя моему арбузному чутью -Нет. Пускай идёт! Не всю ж жизнь за юбку держаться будет! И я пошёл, всё на тот же рынок. Денег мне дали достаточно, заодно естественно на бутылочку. Обойдя ради приличия 3 или 4 ларька с арбузами, я остановился около одного представителя кавказской национальности. Обстучал со всех сторон и решил, что это вполне сносный арбуз. Захватил бутылку водки из 17-го ларька и побежал обратно, довольный собой, предвкушая похвалы от моих алкоголических друзей. К небольшому удивлению Санька арбуз оказался нехорошим, хотя продавец клялся всей своей многочисленной роднёй, что арбуз просто чудо! Естественно я расстроился своей бестолковости. У Петровича было два, не покидающих его атрибута: специальный пояс, сдерживающий грыжу размером с футбольный мяч, и чёрная сумка. В этой сумке, как утверждал Петрович, было всё. На следующий день из этой сумки наш главарь вытащил здоровенный шприц и пузырёк с какой-то жидкостью. Аккуратно закачав внутрь шприца всё содержимое пузырька, Петрович с видом Мифестофеля загнал весь шприц в несчастный арбуз. - Ну, пойдём чурку искать! – чуть ли не пританцовывая от удовольствия, сказал он Мужики скатились под стол. Ну и мы пошли. -Ты точно его помнишь? – спросил вожак -Забудешь его, мудака…- с обидой выругался я -Каждому по заслугам! Про возможности забыл… нас в совке так учили. – весело сказал он Потенциального засранца мы нашли быстро. Около ларька Петрович поменялся в лице. Я увидел удивительные изменения в добродушном дедушке. Морщины как-то разгладились, глаза загорелись. -Ты пацану эту херь толкнул? – практически гаркнул он -Я за свой тавар атвечаю! - не потерялся, наш товарищ -Ну на тебе кусок тогда, попробуй сам! Съешь, скажешь что понравилось ещё арбуз возьму. Только по чесноку. -Какой чеснок? -Сожрёшь, понравиться, арбуз куплю! Смышлёный работник торговли понял, что к чему и начал поглощать бахчевый продукт! -Ну, атэц, покупай арбуз! С этим фисё нормально! -Раз Фисе нормально, так и быть возьму. Петрович выбирал долго и тщательно. В итоге, после длительных раздумий заветная ягода была выбрана! Арбуз оказался очень вкусным. Пили и смеялись до темноты! В глубине души мне было жаль несчастного таджика, но поступок Петровича удивил и вызвал во мне уважение. Энергетика у него была сумасшедшая. Людей тянуло к деду как магнитом. У него было 2-3 любовницы. Долгое время я не верил его рассказам, пока однажды он не привёл свою подругу в вагончик…. 3 К этому дню я работал уже 2 недели и был настоящим сыном полка. Давился горькими папиросами “Памир”, которые, кстати, довольно быстро открыли мне всю свою мягкость, пил своё пиво с рыбой. Было у нас и своеобразное развлечение. В это время проходила акция по водке “Родник”. На бутылках были напечатаны 8 окошек, покрытые защитным слоем. Можно было стереть 7. Из 7-ми открытых 6 должны были составить слово “Родник”. Если это получалось, надо было бежать за подарочной чекушкой! Стирание доверяли мне, может быть, потому что у меня была не загаженная карма, а может, потому что видели, что мне это нравится. Радовался я каждый раз, когда выигрывал, как будто себе что-то намутил. Итак, наступил день годовщины смерти жены Петровича… День, к которому он готовил всех заранее. Причём, к моему огромному удивлению в нём не было ни капли грусти, когда он говорил об этом. Для него это был праздник, день, когда ему выдаётся возможность отправить ей любовное послание. Создавалось ощущение, что сегодня откроется дверь между тем и этим светом, и он сможет её обнять и сказать ей всё, что накопилось за год. Ещё удивительнее было, что в этот день он пригласил свою подругу Раю. Рая была стройная, высокая дама лет 50-ти. Со своим набором морщин, но сохранившаяся довольно хорошо! “Береги честь смолоду, а сперму к старости!” - любил повторять Петрович. Так он пытался передать мне секрет своей “работоспособности”. К этому торжественному дню я стащил из дома бутылку дорогущего ликёра, подаренного кем-то моей бабушке. Он стоял полгода, из чего я сделал вывод, что мужикам он нужнее. Вечером мы тесно расселись в накуренном вагончике, ожидая тост. На столе было две “Земных оси”, бутылка французского ликёра в изысканной бутылке, пол палки колбасы, ништяки и папиросы. Зашёл, Петрович… Он был одет в костюм с галстуком. Три волосинки на голове были аккуратно причёсаны. Дед подошёл к голове стола. На его лице висела одна из самых искренних улыбок, которые мне приходилось видеть, в глазах двумя алмазами блестели слёзы. “Ну, Галина Ивановна, видишь, мы тут скромненько…что бог послал” – начал Петрович. “Ты уж не серчай там на меня, если что не так. Рая присматривает тут за мной, за старым хреном. Бог даст – скоро свидимся. Но что-то пока не отпускает, надо ему от меня видать что-то…что-то сделать наверное здесь ещё надо. Ты уж во сне то приходи почаще, ато бывает взгрустнётся совсем. Скоро…скоро…ещё чуток…Ну, давайте, друзья, за покой Галины Ивановны. Не выдержала она нас, мудаков…Так будем лучше!”... Все молча выпили...Молчание нарушало всхлипывание Палыча. Петрович же даже в такой момент осушил заранее приготовленный гранёныч родниковой воды. Вскоре начались разговоры, Петрович травил историю за историй о покойной жене, Рая смотрела на него влюблёнными глазами, Палыч плакал, Санёк слушал молча улыбаясь пьяно и умилённо. Я же поглощал французский ликёр, не понимая ещё всей глубины произошедшего… 4 Дню строителя было суждено стать последним днём проведённым мной на этой стройплощадке. За это время было всякое: просыпался на объекте после пьяной ночи в разгар бетонирования, попробовал “Земную Ось”, осушив гранёныч залпом, и также залпом затем съев литровую банку обеда, курил анашу с арматурщиками. За последнее мне было ужасно стыдно перед Палычем, который чуть было во мне не разочаровался. Всё это не стоит описывать подробно. Это не очень красиво и не имеет никакой культурной ценности. В этот день Петрович взял меня с собой на рынок. “Сегодня у нас будет торт по-тюремному” – сказал вождь племени. Я не стал расспрашивать, подогревая интерес. По дороге на рынок Петрович сам потихоньку подводил к сути. “Когда я выходил, решил ребятам приятно сделать. Торт. Месяц откладывал продукты.”. Мы подошли к кондитерскому отделу… Он велел взвесить 3 кг лимонных конфет. Ну знаете круглые такие, самые дешёвые. Самые что ни на есть ништяки! Взяли 2 батона хлеба, палку копчёной колбасы, бублики, масло. Водки естественно, пива и папирос. Пришли обратно…сказать, что ингредиенты меня удивили – не сказать ничего. -3-х литровку воды видишь? – насмешливо спросил Петрович -Вижу – настороженно ответил я -Бери кипятильник и туда опускай. Закипит – конфеты бросай и мешай активно вот этой ложкой. – Петрович указал на столовую ложку. Я всё так и сделал. Через некоторое время у меня получился отменный, густой и сладкий сироп. Наш кок в это время разрезал вдоль 2 батона, положил мякишем к верху 2 куска. Затем мы обмазали нашим “кремом” хлеб, нарезали колбасы поверх сиропа. Бублики, посахарённые и пропитанные топлёным маслом, аккуратно заняли свои места на верхушке этой башни. В самом конце были израсходованы остатки “крема”. И торт убрали пропитываться. Через некоторое время Петрович принёс несколько небольших палочек и, насадив на них остатки колбасы, сказал что это шашлык по-тюремному. Настроение было не очень-то, честно говоря. Мужики 2 месяца не видели зарплаты, их кормил и поил Петрович. Откуда он брал деньги, было для меня загадкой. Я знал, что Петрович подрабатывает ночным сторожем в магазине для младенцев, но этого вряд ли бы хватило кормить 3-х мужиков. Больше всего переживали, естественно, мы с Саньком. Санёк по понятным причинам, а я работал на новую бас-гитару. Хотел я этого больше всего на свете, поэтому и рвение было заметно всем. Палыч был совсем плох. Что он доживёт до Нового Года, не верилось никому. Мы вышли на поляну, за бутылкиным кладбищем, расстелили скатерть. Петрович торжественно вынес торт, Санёк развёл костёр для “шашлыков”. Я чувствовал себя в другом измерении, в каком-то параллельном миру, со своими правилами и законами. Всё разлили, выпили за строительство и зарплату. Потом было ещё море тостов, разговоры Петровича о том, как мы снимем корабль с оркестром и поедем в Волгоград. Потом был чай с тортом. Торт оказался действительно не так плох, как выглядел. День удался! Все верили в торжество справедливости… П.С. Зарплату получил один лишь Петрович, угрожавший судом работодателю. Сейчас он так же работает сторожем. Иногда я встречаю его на улице, но по каким-то причинам он не здоровается. Палыч умер через 2 месяца после дня строителя. Санёк остался без работы и денег, что с ним сейчас понятия не имею. Хочется верить, что у него всё хорошо…получается с трудом. Для меня же тот месяц стал очередной ступенью школы жизни. Некоторые вещи осознаются с годами, некоторые сразу же. Многое переосмысливается…Бассейн, кажется, не открыли до сих пор.