Ночь. Луна. Снега повсюду.

Воздух чист, мороз звенящ.

Тронув прядь узоров редких,

Надевает Она плащ.

След искрящийся накидки:

В тундре юрты замело.

Иней на рогах оленьих,

Звезд холодное тепло.

Выезжают сани чинно.

Чуть замедливают ход.

Вдруг, порывом ветра метким

Отрывает их в полет.
 

Дед сидел спиной к входу, склонившись над столом, и старательно выводил последнее предложение: «…Костику от Деда Мороза». Дверь скрипнула, и в прихожую с разбега вкатился снеговик.

- Все готово, Ваше благородие! – довольно крикнул он и начал в нетерпении прохаживаться по широким половицам, оставляя за собой снежные следы…

Дед, не отвлекаясь на него, закончил предложение и только тогда откинулся на стуле и посмотрел на снеговика.

Гурвинус сидел в большой зале старого замка за длинным дубовым столом и хлебал сливовое вино из собственных погребов. Бордовый колпак с бубоном свешивался набок, а лиловый нос в форме груши висел прямо, задевая стоявший перед ним бокал.

Свет из высоких окон падал на неровные каменные плиты пола, а в солнечных лучах играли пылинки. Ставни были откинуты, и в зал проникал свежий воздух и трели птиц. Гурвимнус изредка отрывался от созерцания своих мыслей, отвлекаясь на влетевшую птичку, и так же плавно уходил обратно, в странствия со своей душой.

Представляется крайне интересным обращение к данной странности, до настоящего момента забытой (по причине давности) и хранящейся в пыльном ящике моей памяти. Но коль уж ящик был вскрыт, и содержимое вывалено наружу, сдается мне, стоит произвести в нем инвентаризацию и навести порядок.

Если ты появишься, Наверно, буду рада. Будто и жду этого, А, вроде, и не жду… Все мечты укутаны И скрыты в одеяло. Всколыхнуть их, выпустить, Не вижу я нужду. Вроде, и понятно все, И кончились вопросы. Интерес потерян был, И вспомнить не о чем… Но проскакивает мысль: «Сухие папиросы. Не промокли, милые». А значит – мы живем! Выплыл из трясинушки, Мой храбрый белый рыцарь. Скачет по дороженьке, Да на лихом коне. Целы его ноженьки И шапка не задета. Богатырска силушка Опять-таки при нем. Вот, если б, таким он был,

Утро. Солнце. Переход.

Пропустите – пешеход!

Пешеходы – это мы.

А с утра мы – бегуны!

Встали, что есть ни заря,

Нам опаздывать нельзя!

Ведь у нас с утра пробежка.

Здесь нужна другая спешка.

Встал, умылся и в кроссовки:

Рулим к парковой тусовке.

По дороге – разогрев,

Чтобы, плавно, в перегрев.

Утро ранее морозно,

И от ветра глазкам слезно.

Засекаем время сразу,

Как ждут ее, мечтают…

Ночами зазывают.

Приманивают медом.

Но бесполезно все…

Попытки эти тщетны.

Ее не взять обманом.

Она как вольный ветер.

Сама тебя найдет.

И если уж, пристанет,

Ее ты не отлепишь.

Не скрыть ее в чулане,

Бородатый дядька. Можно спутать с шахидом, с первого взгляда…

Но на самом деле уникальный, добрый, умный, разносторонний парень с потрясающим чувством юмора!

Вот, лишний раз убеждаюсь, что нормальные люди получаются из нормальных семей…

Она зашла в этот магазин вечером в пятницу, после работы. Шопинг намечался коротким – надо было купить подарок подруге.

Центр города. Перекрытые для машин узкие улочки. Темнота и неон. Витрины украшены новогодними гирляндами. На сухой асфальт сыпет мелкая снежная крупа.

Белый особнячок выбивался из общего ряда зданий, стоя чуть в стороне.

Чух-чух-чух-чух-вввууууу!!!!!!!!!!!!!

Поезд несся по заснеженной просеке, рассекая тайгу быстрой зеленой стрелой с красным наконечником…

Был у меня один знакомый, который видел себя и свою жизнь примерно так:

- Я сижу в поезде, несущемся на всех парах в ад…

- Нет никакого поезда! Ты сам его придумал…