Местность, где я родилась и выросла, это маленький провинциальный городок с тихой, размеренной жизнью, и маленькими возможностями, для больших амбиций, словом, скукотище. По крайней мере, так мне казалось в юности, потому что, лично я не могла найти там для себя никакого занятия или развлечения, что пришлось бы мне по душе. Для развлечения молодёжи работали различные увеселительные заведения, но все на один манер: кафе, бары, ночные клубы. Мне почему-то не было это интересно, я не любила шумных, пьяных развлечений, с больной головой под утро, да и у ученицы старших классов не было больших возможностей, как говориться, среди продвинутой молодёжи, гудеть. Но всё  же, было то, что мне по-настоящему нравилось. Каждое воскресенья у городского рынка местные художники выставляли на продажу свои картины, это была настоящая галерея под открытым небом. Я любила ходить туда и рассматривать работы мастеров кисти и холста, были среди них обыкновенные, написаны для продажи обывателям, но попадались и вправду красивые, талантливые произведения, хотя это было моё личное мнение основано на собственных ощущениях.

Немножко позже в нашем городке был открыт кружок, для юных журналистов под названием «Школа журналистики». Я начала посещать занятия в школе, которые проходили только по выходным дням и, по этой причине, пропускала воскресные выставки картин. И вот, однажды, добираясь на занятия, проезжала в автобусе мимо городского рынка, где обычно выставляли картины на продажу, моё внимание привлекла очень красивая работа. Рисунок был у меня перед глазами всего несколько секунд, но его сюжет остался в моей памяти на долгие, долгие годы. На фоне красивого заката по небу летел крылатый конь Пегас, а на земле, корчась от боли, лежал мужчина, который упал со спины крылатого скакуна.

А ведь Пегас символ творчества и вдохновения, знак поэтов, композиторов и художников, упасть с такого прекрасного существа, означает утрату вдохновения, для творческих людей это практически смысл жизни. Тогда ещё подумала: «как же, наверно, больно утратить то, что было для тебя важней всего, чем была наполнена вся твоя жизнь». А, между тем, мая жизнь шла своим чередом, со своими приобретениями и утратами.

Занятия в «Школе журналистики» пошли мне на пользу и, когда пришло время, определиться с моей будущей профессией, у меня уже был достаточный запас знаний, а главное, большое количество публикаций в районной прессе. Вооружившись мечтой, о сногсшибательной карьере, я всё же, поступила на факультет журналистики, одного из областных вузов. В учении было по всякому: иногда трудно, иногда легко, но всегда интересно.

На предпоследнем курсе, нам нужно было искать место для своей практики, и я нашла его в родных пенатах. К тому времени в нашем городке уже работал местный телеканал, который специализировался в основном на новостях и рекламе. Но для меня это было совсем неплохо, ребята с моего курса, что смогли пристроиться на центральные каналы, во время своей практики, только тем и занимались, что подносили штатив за оператором, приносили кофе «акулам пера и микрофона» и исполняли разные поручения, никак не связаны с реальной работой журналиста. Со мной всё было иначе: 2-3 дня ко мне присматривались, потом, для пробы, сняли в маленьком сюжете, предложили описать несколько новостей, очевидно у меня получилось, я стала работать на подменах. Поскольку опыта у студентки-практикантки маловато, меня поставили в пару с опытным оператором. Вопреки сложившимся стереотипам, оператором была женщина, довольно зрелого возраста, которую звали Лида. С виду она была высокая и, как говорят в народе с широкой костью и темпераментом, что палец в рот не клади. Однажды когда кто-то из коллег произнёс подобную фразу, Лида мгновенно ответила:

– А что твои пальцы забыли в моём рту?

О ее личной жизни мне было известно, только то, что она разведена и воспитывает маленького сына. Сначала я переживала по поводу предстоящей совместной работы с такой неординарной личностью, но с этой гениальной женщиной мы сразу нашли общий язык и даже подружились. Она многому меня научила, подсказывала, советовала, с ней мне ничего не было страшно. Я называла её по имени, а она меня просто малая, но в этом не было ничего обидного, такое дружеское обращения было даже приятно.

Однажды мы с Лидой выполняли задание канала, освещали деятельность городской общественной организации. Здесь меня ожидала приятная встреча: в офисе организации, на одной из стен я увидела ту самую картину, которая когда-то так сильно меня потрясла, и естественно расспросила всё, что было известно владельцам об этой работе. Оказалось, что картину директору общественной организации продал его знакомый художник, принять ее в подарок он просто не мог, по сколько мастер кисти переживал тогда не лучшие времена и нуждался в денежных средствах. Мне удалось узнать даже телефон художника и его адрес, поскольку история его жизни меня очень заинтересовала.

Несколько дней меня не оставляла мысль о том, что я должна встретиться с художником, но пока ещё не ясно представляла себе причину. В те дни главного редактора канала также посетило вдохновение, он решил, что было бы неплохо отснять ряд программ, о талантливых людях нашего края. И тут меня осенило, а что если отснять сюжет об авторе моей любимой картины. Своей идеей я поделилась с Лидой, она восприняла ее без особого энтузиазма, но всё же, мы решились позвонить по тому номеру, который мне удалось узнать. Но на том конце некто не брал трубку, попытку повторяли несколько дней подряд, но результат был тот же. И тогда у меня созрел план поездки в гости к художнику. Лида была настроена критично:

– Ну, и где живет это дарование?

– В селе Нижние Пентюхи.

– И, что, ты поедешь в эти, извиняюсь, пи....ки?

– Ну, да.

– Глупенькая, оно тебе надо?

– Ну, и пусть, я хочу и поеду. Т

ебя не заставляю.

– Так, я тебя одну и отпустила.

Сказано, сделано и в ближайшие выходные мы отравились на поиски художника. Найти его было не так уж трудно, деревня, указанная в адресе, находилась не далеко от райцентра, а там уже каждый житель, мог указать нам жилище местной знаменитости. Но, то, что мы увидели там, нас сильно потрясло, когда-то добротно построенный дом выглядел неухоженным и даже заброшенным, двор поросший бурьяном и репейником, дополнял картину общего упадка и разрухи. Только узенькая тропинка протоптана в траве от ворот, до порога дома, указывала на то, что здесь кто-то живет. Впечатления были ужасны, но останавливаться на полпути мы всё, же не хотели. Зайти во двор сами, без разрешения, не отважились стали звать хозяина, через некоторое время на пороге дома показался ещё не старый, но довольно потасканный мужчина, что было не удивительно, в таких-то декорациях. Когда человек подошел к нам и спросил: – Что нужно? – от него понесло стойким перегаром.

– Вы Иван Петрович Гусев? – спросила я.

– Он самый, а что?

– Мы из телеканала НТ+

– Чем объязан?

– Мы, хотели бы снять видеосюжет, о вашем творчестве.

– О чём? – переспросил новый знакомый.

– Ну, вы же художник?

– А, да, был когда-то, подтвердил Иван Петрович.

– А, сейчас что же, нет?

– Сейчас музы нет, Пегас убёг.

– А картину «Падение» вы написали?

Этот вопрос вызвал у художника некоторый интерес.

– Вы видели эту работу? – спросил он.

– Да, очень красивая.

– Я, – подтвердил собеседник и, после недолгого молчания, добавил – написал и упал.

Толи разговор его заинтересовал, толи хотелось выговориться, но хозяин подобрел и пригласил нас в дом, где и поведал нам историю своей жизни.

«Я ведь не всегда так жил, позабыт и позаброшен, было у меня все, как у людей: дом, семья, любимое дело. А потом, я написал это чертовое «Падение». Не знаю мистика или дурость, но после все пошло кубарём в роботе и в жизни. И всё мелочи, и всё можно пережить, да вот теперь нет с кем. Всю семью похоронил одновременно: мать, жена, дочь. В аварии погибли. Все говорят, что надо жить дальше, баб сватают, советы дают, а я не хочу. Просто не хочу жить».

Мы с Лидой, хотели что-то возразить, поддержать, утешить, но хозяин дома не хотел нас слушать. С тяжелым сердцем и грустными мыслями, мы вернулись домой. 

Но каким же, было моё удивление, когда через несколько дней Гусев сам позвонил мне на телефон, и попросил отснять сюжет о его жизни.

– Что там снимать?! – кричала в недоумении Лида – Заброшенный дом? Алкоголика? Нет, я в этом не участвую.

Категорически заявила она. Только спустя некоторое время моя напарница сама предложила:

– Хорошо давай снимем падения твоего упавшего, может, человеку помощь нужна, сам же попросил.

И на следующий день, уже на служебной машине, мы добирались в село, название которого, так любила опошлять Лида. В этот раз вызвать хозяина к воротам нам не удалось, в дом вошли без приглашения. Гусев спал, пьяным сном, уткнувшись носом в кухонный стол, который был тесно обставлен пустыми бутылками. Увидав такой сюжет, моя напарница, констатировала факт.

– Да, малая, художнику совсем худо.

– Да ему сейчас лучше всех! – с досадой вскрикнула я.

– Не волнуйся, сейчас будем реанимировать.

И тут произошло то, чего я не как не могла ожидать от своей боевой подруги, она потащила пьяное тело во двор, где стоял колодец, который также оброс бурьяном, достала ведро воды и окотила художника. Он протрезвел моментально, стал брыкаться, обзывать нас последними словами. Тогда Лида повторила прежнее действие снова. Абсолютно, замёрзлый, но трезвый художник вбежал в дом и начал искать стакан, для согрева.

Но найти не успел. Моя боевая подруга чётко и ясно объяснила:

– Мы, как дуры притащили сюда технику и редакционную машину, чтобы снять твою рожу, приведи себя в порядок, рявкни что-то и квась дальше.

Удивительно, но это подействовало, художник переоделся в сухую одежду, причесался и даже побрился. Потом мы записали длинное интервью, о былой славе упавшего художника и на том наша миссия была окончена. По дороге домой, я не могла удержать своё любопытство и спросила:

– Лид, а как у тебя всё это получилось?

– Сама не знаю, больно послушным оказался, а вообще у меня опыта много, бывший мой пил, пока по пьяни под машину не попал.

А, между тем моя практика на телеканале подошла к концу, сюжет о художнике стал ее завершением.

Потом я окончила последний курс своей учёбы, и взрослая жизнь закружила, понесла. И судьба меня нашла далеко от родного города. Я почти забыла ту историю о картине с крылатым скакуном. А недавно в Одноклассниках, меня нашла Лида, рассказала о себе, спросила обо мне. Потом оглушила меня неимоверной новостью, и было это так:

– Помнишь нашего художника?

– Ну, да.

– Теперь он мой муж, вернулся к жизни.